Несмотря на то, что с момента российской оккупации Крыма прошло более чем два года, в Украине до сих пор не урегулирован статус крымских татар как коренного народа, в котором бы признавалось и гарантировалось их право на самоопределение.

Журналист QHA встретился с членом экспертной группы, которая разрабатывает проект закона о статусе крымских татар, экспертом Института демократии имени Пилипа Орлика Натальей Белицер, чтобы поговорить о законопроекте.

– Наталия Владимировна, почему закон о статусе крымскотатарского народа так необходим в Украине?

– Начнем с того, что необходимость такого закона возникла еще в 1996 году, сразу после принятия 28 июня новой Конституции Украины, где сразу в трех статьях есть упоминание о коренных народах.

Там сказано, что украинское общество состоит из трех основных компонентов: украинский народ в этническом понимании, национальные меньшинства и коренные народы. То есть, разница между национальными меньшинствами и коренными народами была зафиксирована в Основном законе Украины еще в 1996 году.

Более того, первая версия такого закона в том же году, осенью была подготовлена, наряду с концепцией этнонациональной политики Украины относительно коренных народов. После этого были свойственные украинской политике пертурбации, смена руководства Министерства по вопросам национальностей и понижение его статуса.

Напомню, что в 1993 году, согласно закону Украины о национальных меньшинствах было создано Министерство по вопросам национальностей. Потом его статус семь раз понижался: от Министерства и до государственного комитета, и в 2010 году данная структура была окончательно ликвидирована. С самого основания оно отвечало за это направление.

После так называемой административной реформы Януковича функции этого госдепартамента были переданы в Министерство культуры, где нет своих специалистов, но именно это Министерство стало профильным для дальнейшей работы в данной сфере.

– И новый интерес к закону вновь возник после агрессии России?

– Да, интерес к этому вопросу резко повысился после оккупации Крыма, потому что Украина, хотя и с большим опозданием, присоединилась к Декларации ООН о правах коренных народов.

Тем самым, наша страна обратила внимание на статьи Декларации, в которых говорится о каких-либо боевых действиях, военных базах, оккупации, которую нельзя проводить без согласия коренного народа. Причем, речь идет не о каком-то абстрактном согласии, высказанном какими-то отдельными лидерами или общественными организациями, а именно о представительных органах коренного народа.

Как мы знаем, именно у крымских татар такие представительные органы, выбранные демократическим путем, практически всем народом и гражданами Украины, которые относятся к крымскотатарскому народу, существуют еще с 1991 года. Поэтому, имеется действенный механизм и конкретная возможность получить согласие или несогласие на все, что происходило в Крыму в 2014 году. Если бы тогда статус крымских татар был закреплен как статус коренного народа, то сегодня ситуация с правами крымских татар была бы урегулирована.

– Но, к сожалению, тогда Верховная Рада Украины не приняла такой закон.

– Верно, вместо закона, 20 марта 2014 года, то есть через два дня после аннексии, когда Республику Крым и Севастополь сделали субъектами Российской Федерации, наконец-то Верховная Рада приняла соответственное постановление, где в пункте 5 было указано срочно разработать такие законопроекты.

Отмечу, что здесь имеется некоторая несогласованность между постановлением ВРУ и документом Кабинета Министров, который принял в конце 2015 года свое постановление о плане действий по реализации Национальной стратегии Украины по правам человека.

В частности, там есть отдельный раздел “О правах национальных меньшинств и коренных народов”, в котором, в отличие от постановления Верховной Рады, говорится о конкретном законопроекте о статусе крымскотатарского народа.

Кабмин определил это как “законодательство в сфере прав коренных народов”. То есть, речь шла не только о крымскотатарском народе, но потенциально и о крымчаках и караимах, у которых требования и статус совсем другие.

Кроме того, они сильно ассимилированы, малочисленны и не имеют своих представительных органов, то есть, непонятно, кто может выступать от имени самого народа.

Таким образом, эти законы должны быть разработаны и поданы на рассмотрение до конца года. Этим было очень обеспокоено (и тогда, и сейчас – ред.) Министерство культуры как профильное. Поскольку именно оно принимает участие в работе экспертной группы по разработке этих законопроектов. Однако, мы надеемся, что справимся с этой очень сложной задачей.

– Почему закон о статусе крымскотатарского народа начали писать так поздно?

– Стоит выделить несколько факторов. Во-первых, СБУ Крыма, в котором по итогам оказалось больше 95% предателей, постоянно докладывало в Киев о якобы имеющих место сепаратистских настроениях среди крымских татар, в частности, говорили о Положении Курултая от июня 1991 года, в котором говорится о самоопределении.

Учитывая это, руководство страны не решалось законодательно закрепить статус крымскотатарского народа. Хотя право на самоопределение – это абсолютно нормальная легитимная норма, которая сейчас подпадает под требования декларации ООН. В частности, международное право предусматривает только внутреннее самоопределение. Ведь таким образом, речь идет не об отделении и создании отдельного государства или присоединении к кому-то, а именно о деятельности в рамках Украины.

Кроме того, попытки отвлечь внимание от российского сепаратизма очень успешно работали против крымских татар. Также отмечу, что коммунисты долго продолжали поддерживать советский миф о “крымскотатарском народе-предателе” Все попытки принять закон разбивались об эти препятствия.

Только такие глобальные потрясения как оккупация и аннексия Крыма наконец-то заставили Верховную Раду в спешке принять постановление и дальше разрабатывать законодательство, касающееся самоопределения коренного народа.

– Почему же работа над законопроектом началась только два месяца назад?

– Несмотря на то, что в постановлении от 20 марта используется формулировка “срочно разработать”, на самом деле никто никуда не спешил. Была попытка в 2015 году, которая с треском провалилась, поскольку там были очень детально прописаны механизмы взаимодействия с Меджлисом и Курултаем.

Но после запрета представительного органа крымских татар и невозможности его функционирования в Крыму, все эти нормы не могут действовать, их нужно срочно менять. Причем, как выйти из этого положения было непонятно, поэтому работа над законопроектом была возобновлена только 2 месяца назад.

К счастью, наше задание облегчается тем, что мы можем опираться на целый блок предыдущих версий, но нужно учитывать новые реалии, в частности, запрет представительных органов крымских татар. Естественно, основные нормы могут быть имплементированы только в деоккупированном Крыму, но мы стараемся предусмотреть элементы, которые можно будет использовать еще до того.

– Наталия Владимировна, могли бы Вы более подробно рассказать о главных новшествах законопроекта?

– Надо заметить, что там много позиций. Во-первых, дано определение, что такое, вообще, категория коренных народов, исчерпывающая характеристика крымских татар как коренного народа.

Это очень важно для общества и нашего политикума, ведь не все понимают разницу. То есть, это закрепляет: во-первых, коллективные права коренных народов согласно международному законодательству, и самое главное – право на самоопределение. Такое право есть у коренных народов, но нет ни у одной категории меньшинств, включая национальные. Во-вторых, понимание этой разницы очень важно в контексте деоккупации.

Кроме того, в этом законе официально признается статус Курултая и Меджлиса, дается определение и понятие, что это такое. Еще одна очень важная норма – обязательность предоставления статуса юридического лица Меджлису.

Почему это так важно? Для нас очень привлекательны модели взаимодействия центральной власти с парламентами Саами – представительными органами коренных народов в трех северно-европейских странах: Швеции, Финляндии и Норвегии.

Во всех этих странах деятельность парламентов Саами ежегодно финансируется из государственного бюджета отдельной строкой. На что их тратить – устанавливает сам парламент Саами. Считается, что он представляет интересы народа и поэтому имеет полномочия решать это самостоятельно.

У нас все это упирается в то, что до сих пор у Меджлиса нет юридического статуса. Это означает, что нет счета и процедуры, даже при наличии желания материально поддержать деятельность представительного органа. Учитывая то, в какой сложной ситуации находится Меджлис после его запрета, трудно переоценить важность принятия данного законопроекта. Поскольку совершенствование правового поля позволит устранить препятствия, которые мешали полноценной интеграции крымскотатарского народа в украинское общество.

– В случае принятия закона, не вызовет ли это необходимость менять Конституцию?

– Конституцию в любом случае нужно менять, потому что статья об Автономной Республике Крым не отвечает Основному закону, начиная с 1998 года, когда она была принята. А теперь, когда Украина признала недействительным (нелегитимный, самопровозглашенный – ред.) Верховный Совет Крыма, формально, для нас там нет органов власти. Тем не менее, согласно нашей Конституции, упоминания об АРК и городе Севастополь сохраняются.

Рекомендации парламентских слушаний по Крыму, прошедших 15 июня и принятых постановлением Верховной Рады 22 сентября, вообще говорят о переформатировании территории Крымского полуострова и придании ему совсем другого статуса. Понятно, что это необходимо делать в рамках конституционного процесса при подготовке новой версии Конституции.

При этом, хочу обратить внимание, что все эти шаги, в частности, относительно особенного автономного статуса Крыма, имеют очень серьезные юридические основания именно как территория коренного народа и ни в коем случае не могут оправдать предоставление какого-то особенного статуса отдельным районам Донецкой и Луганской областей, потому что там нет субъекта права на самоопределение.

Я очень надеюсь, что при разработке новой версии Конституции это все будет учитываться. Тем не менее, поскольку в действующей версии имеются статьи о коренных народах, никаких формальных возражений или препятствий до того, как будет разработана новая Конституция, не существует. Это вполне можно делать и опираясь на существующие нормы, в частности, на статьи 11 и 92 п.3.

– Из кого состоит экспертная группа, которая работает над законопроектом?

– Экспертную группу составили независимые эксперты, члены Меджлиса, представители профильного департамента Министерства культуры. Все это происходит под эгидой и при содействии Общественно-культурного центра для нацменьшинств ГП Крымский дом как государственной, но независимой институции, которая занимается этими проблемами.

Мы работаем очень напряженно, ведь времени у нас мало. Группа собирается каждую неделю по пятницам и мы обсуждаем каждую статью, пока не выходим на консенсус. Берем во внимание другие законодательные акты, которые необходимо изменить и так, шаг за шагом, движемся вперед. Естественно, есть некоторые шероховатости, но я бы говорила скорее не о разногласиях, а о рабочих моментах. У каждого свои подходы, разные точки зрения, но все мысли обсуждаются.

– Все-таки, в украинском обществе сохраняются некоторые стереотипы о крымских татарах. Возможно ли какое-либо сопротивление в самой Верховной Раде этому законопроекту?

– Вы знаете, сложно сказать, писать закон нужно было бы параллельно с просветительской работой. Разговаривая с чиновниками и с депутатами, каждый раз видишь, насколько не хватает такого базового позитивного знания. Уже и фильм создали в рамках Украинской миротворческой школы (“Коренные народы” – QHA), но, к сожалению, депутаты его не смотрят.

Стандартные возражения о том, что если предоставить особенный статус и права, то другим тоже захочется, это будет ящик Пандоры, “эффект домино” и т.д. возникают только потому, что они не обращаются к нормам международного права, в котором все закреплено: что можно, а чего нельзя, и кому.

Учитывая политические соображения и то, насколько это сейчас важно, я думаю, что кроме некоторых левацко-оппоблоковских депутатов, сопротивления ожидать не стоит.

– И последний вопрос. Как принятие закона сможет помочь Украине вернуть Крым?

– Хочу напомнить, что это значительно усиливает позиции Украины относительно незаконной аннексии Крыма, хотя и ретроспективно. Ведь это территория коренного народа, где ничего нельзя делать без его согласия. После принятия этого закона на уровне ООН, которая очень заботится об этих вопросах, а также на уровне ОБСЕ (Европейского парламента), который только в этом году два раза принимал резолюции по Крыму и крымским татарам, появятся новые надежные аргументы доказывать незаконность действий России в Крыму.

Таким образом, принятие закона (о статусе крымскотатарского народа – QHA) будет иметь очень большое значение в контексте возвращения полуострова в состав Украины.

Роман Кот

ФОТО: интернет